Истоки авангарда
Местные истоки авангарда
В России Щукин оказался в числе первых обладателей самых новаторских холстов Пикассо, Гогена, Матисса, Брака, он стал также одним из первых коллекционеров африканской скульптуры.
Пытаясь разгадать, каким образом этот представитель купечества, которое в России считалось оплотом традиционных ценностей, оказался среди инициаторов самого головокружительного эстетического переворота, можно указать на довольно простую комбинацию: богатый провинциал, не лишенный снобизма, воспитанный матерью и ее интеллигентными родственниками Боткиными в духе уважения к западной культуре, входит в художественные круги Парижа и благодаря знаменитому торговцу картинами Дюран-Рюэлю, создавшему себе имя поддержкой импрессионистов, знакомится с молодыми художниками - будущими лидерами мирового авангарда.
В результате этого знакомства Щукин с 1903 приобретает лучшие, а также и самые новаторские работы, которые в это время еще не признаны парижской публикой, но для москвича освящены своим парижским происхождением. После их приобретения эти вещи выставляются для всеобщего обозрения в одном из богатейших столичных особняков.
При этом чтобы подобное стало возможным, недостаточно авторитета Парижа и высокой компетентности Дюран-Рюэля. Быть может, самый важный элемент - это эстетическая толерантность и наследственная коммерческая прозорливость Щукина, который мог угадать, что в недалекой перспективе приобретение произведений новейшего искусства окажется самым рентабельным вложением капитала. (В течение нескольких десятилетий стоимость картин импрессионистов непрерывно возрастала - этот рост доходил до 800% в год.).
Толерантность не только Щукина, но и московской художественной среды, вероятно, важнейшее из всей суммы условий. Смена эстетических установок, отход от традиционных норм в России происходит быстрее, радикальнее и решительнее, чем где бы то ни было. (Американцы, например, проявили значительно больший консерватизм.
В 1913 выставка Armory Show, на которой американцы впервые увидели работы фовистов, кубистов, экспрессионистов, абстракционистов, вызвала ярость у нью-йоркской публики.). Активная открытость русского общества - не официальная политическая, но сугубо внутренняя, культурная, его традиционная обращенность к Западу - была в этот момент многократно усилена снятием государственных препон.
В отличие от Франции и Германии, где факторами становления авангарда помимо самой художественной практики были философские, эстетические, психологические теории, - в России его проводником стала предреволюционная атмосфера, деятельность меценатов и энтузиастов, направляющих местную художественную жизнь в русло европейской культуры.
Усилиями С. Дягилева и его сподвижников русское искусство «прорубает окно в Европу». Первая большая выставка русского искусства (750 произведений), организованная Дягилевым в Париже в 1906 и включавшая, кроме произведений 53 художников, коллекцию из 35 икон и художественных изделий ХVII-ХVIII вв., была призвана, «показать французам настоящую РоссиюФранцузская пресса отмечала влияние основных направлений французского искусства на русских художников.
Наиболее отчетливо и органично оно выразилось в работах Явленского, самыми смелыми в этом отношении были признаны произведения Ларионова и Гончаровой, соблазнительными - Сомова, подлинно оригинальными - Врубеля.
Выставка была показана в Берлине и Венеции. Устроенный затем концерт в театре на Елисейских полях положил начало дягилевским «русским сезонам».
Огромный успех дягилевской антрепризы, о которой писали как об открытии новой эры в искусстве А. Франс, М. Метерлинк, О. Роден, К. Дебюсси, М. Равель, Р. Роллан и многие другие, дал мощный импульс новому искусству в России.
Успех «русских сезонов» стал возможен лишь тогда, когда «частная антреприза вырвала русское искусство из тисков казенщины правительственных театров Пожарская М.Н. Русские сезоны в Париже 1908-1924. М., 1988. С. 10. Дягилевское предприятие стало возможно в результате ослабления государственного контроля в сфере культур. Один из моментов становления русского авангарда - изменение политического климата, ослабление цензурного надзора в России
Пионеры русского авангарда, такие, как Гончарова и Ларионов, уже к 1910-1911 оказываются в русле новейших европейских течений на уровне самых смелых живописных решений.
Есть нечто, в чем Запад первичен. Это отвлеченная антропоморфная структура, которая возникает у Пикассо в его подготовительных этюдах к Авиньонским девицам (1907) и чуть раньше предваряется в работах Матисса.
Для понимания эстетической метаморфозы упрощение формы - ключевой момент, поскольку это общая исходная позиция двух противоположных тенденций в искусстве и вообще в культуре ХХ в., в которых выражена, как никогда остро, дихотомия универсального и специфического.
Через примитивистский этап прошли почти все художники нового поколения: московские бубнововалетцы, петербургские члены Союза молодежи и все входившие в различные союзы и группировки, появляющиеся в начале 10-х гг. и близкие к немецкому экспрессионизму. В примитивизме различаются две противоположные тенденции.
Первая - идея упрощения (в руссоистском смысле) и соответствует понятию «примитив»-в значении примитивизм нашего авангарда имеет основания в русской ментальности. Вторая-в лаконичности форм, универсализация формы, ее упрощение. В первом, в специфике ее крестьянского уклада, в мифологизации собственного народа, в толстовских проповедях опрощения.
Русский примитивизм в обращении к различным формам русской традиционной художественной культуры: к городскому фольклору, обрядам, национальной одежде, архитектуре, лубку, народной игрушке и т.п. Эти элементы по-разному используются художниками, Билибин, Нестеров, Григорьев, Кустодиев, Малявин, Архипов, Петров-Водкин, Кузнецов, Ларионов, Гончарова, Удальцова и др. Образы крестьян у Гончаровой и Малевича имеют общую исходную точку.
В работах К. Малевича, представленных на выставке «Бубнового валета» в 1910, ощутимо влияние того своеобразного примитивизма фовистской окраски, который характерен для творчества Н. Гончаровой 1900-х. Одно направление - - апеллирует к традиции, к искусству прошлого, к мифологическим образам (лубок, икона), друго- к конструированию принципиально нового (супрематизм Малевича, проуны, архитектоны Лисицкого и т.п.).
При этом создаваемые ими совершенно разные, по сути антропоморфные, предельно обобщенные, геометризованные структуры могут оказаться так же близки друг другу (и далеки от образов классического искусства), как традиционный африканский идол и робот, созданный по канонам современной промышленной эстетики; несколько раньше варианты этих тенденций обнаруживает западный авангард: немецкий экспрессионизм и французский кубизм.
Различия, выявляются в произведениях Гончаровой и Малевича, выражают, очевидно, фундаментальное расхождение, коренящееся, в конечном счете, в представлении о природе изображаемого. У Гончаровой человек - это существо природное и почвенное (конкретное, страдающее, смертное, уповающее), у Малевича - культурное и космополитическое (бесстрастное, абстрактное, вечное, созидающее).
Крестьянские циклы 1908, 1911 занимают едва ли не центральное место в творчестве Гончаровой Картина, датированная 1911, под названием Продавщица хлеба. Лаконичными средствами автор передает свое отношение к изображенному сюжету: аскетическая окаменелость лица, натруженность рук... Это не отвлеченная пластическая модель, но именно русская крестьянка - человек деревни, с которым ассоциируется представление об однообразном, изнуряющем труде, покорности судьбе, органической вживленности в среду обитания..
Фигуры крестьян - наиболее заметное и из того, что мы знаем о раннем периоде К.Малевича. Те, которые практически неотличимы от аналогичных вещей Гончаровой (в числе самых ранних - Шагающий, Купальщик), датированы 1911.
Кубистский период Малевича начинается вскоре после создания описываемых вещей, продолжается относительно недолго (1913-1914) и предваряет его геометрическую абстракцию (супрематизм). «По произведениям Малевича, - пишет С. Хан-Магомедов, - мы можем проследить весь процесс формообразования в его творчестве: видно, как он входит в кубизм, затем в футуризм, как идет процесс формирования всех трех стадий плоскостного супрематизма» Хан-Магомедов С.О. Новый стиль, объемный супрематизм проуны. Любопытны свидетельства бывших учеников Малевича о том, что в Витебских художественных мастерских под его руководством «выполнялись работы в духе Сезанна, кубизма, футуризма».
Кубизм, захвативший почти на два десятилетия художников во всем мире, в России был освоен скорее в теории, чем на практике.В России кубизм послужил трамплином для броска в новое качество - не как продолжение, но как развитие (К. Малевич, В. Татлин) или момент отталкивания (М. Матюшин).
В 1913-1914 Малевич впервые выходит за пределы имитационной системы, варьируя и развивая живописные идеи кубизма и футуризма, нарастает то качество, которое сам художник позже определял словом «алогизм», считая его специфической особенностью русского кубизма.
«Заумь», алогизм - инструменты деструкции. Творческая эволюция Малевича, как и его теоретические высказывания, свидетельствует о том, что преодоление традиционного видения потребовало от него большего напряжения, нежели само создание новой изобразительной системы.
Эта система практически сложилась уже в 1913 в ходе работы над декорациями и эскизами костюмов для персонажей оперы А. Крученых и М. Матюшина Победа над солнцем. Можно предположить, что последним толчком к созданию Малевичем теории супрематизма послужила его работа над иллюстрациями к первому изданию либретто Победы над солнцем (1913-1918).
Здесь на обложке изображен супрематический квадрат, который фигурирует тут в качестве квадрата рампы или занавеса. Чисто абстрактные супрематические работы художника, в частности один из вариантов Черного квадрата на белом фоне, датируются рубежом 1914-1915.
В 1914 Малевич выходит из Союза. Работая в глубокой тайне, он делает свое философско-художественное открытие, которое отвечало проекту научно-индустриальной цивилизации - ее ориентации на универсальные ценности.
Впервые свои супрематические картины Малевич показал на «Последней футуристической выставке картин 0,10», осенью 1915 в Петрограде. В1915году вышла его знаменитая брошюра-манифест От кубизма к супрематизму, с первыми словами: «Пространство есть вместилище без измерения, в котором разум ставит свое творчество. Пусть же я поставлю свою творческую форму».
С конца 1913 во всех слоях русского общества, в том числе и в среде творческой интеллигенции, нарастают патриотические настроения В 1914 Д. Айналов отмечает, что никогда еще интересы широких кругов не были с большей любовью обращены на нашу художественную старину и наше недавнее художественное прошлое, и подчеркивает: «Это знамение времени...»
В творчестве Н. Гончаровой, М. Ларионова и других неопримитивистов обращение к народному творчеству в конечном счете выливается в условные формы, отвечающие новой эстетике. Национальная идея воодушевляет таких мастеров, как Б. Кустодиев и И. Билибин, на создание сказочного псевдорусского стиля, в котором используются различные этнографические материалы.
Сохранившиеся образцы графического дизайна того времени: разнообразные этикетки, рекламы, афиши, плакаты, почтовые открытки и книжное оформление - свидетельствуют о том, что этим стилем пользовались десятки художников. Лучшее из того, что было создано в этом роде, - ранние живописные работы Н.Рериха, в книжной графике - билибинские иллюстрации к сказкам.
Патриотические настроения художников старой реалистической школы из «Союза русских художников» и «Товарищества передвижных художественных выставок» выражаются в создании крупных живописных серий на темы русского фольклора - например, полотна В. Васнецова, выглядевшие непомерно увеличенными иллюстрациями к русским былинам и сказкам, или огромные композиции на исторические и религиозные сюжеты. Самые известные из них - это написанные в 1914 картины В. Сурикова Благовещение и М. Нестерова На Руси. Душа народа.
В июне 1914 в Париже открылась персональная выставка картин М. Ларионова и Н. Гончаровой. Она проходила в галерее Поля Гийома. Предисловие к каталогу написал Г. Аполлинер. В том же году состоялось еще несколько зарубежных выставок, в которых участвовали русские художники. Так, на «Первой свободной международной футуристической выставке» в РимеЗаметным событием художественной жизни Москвы и Петербурга в это время были выступления Ф. Маринетти.
Реакция на них московских кубофутуристов была крайне резкой. В знак протеста против этих выступлений К. Малевич и М. Матюшин проводят эпатажные акции, прогуливаясь на Кузнецком мосту с деревянными ложками в петлицах. Антизападные заявления делают В. Маяковский, В. Шершеневич, М. Ларионов.
В конце лета 1914 начавшаяся война круто изменила общую ситуацию: В. Кандинский в Берлине организует последнюю выставку и возвращается в Москву; приезжает в Россию и М. Шагал.В годы войны А. Лентулов, Д. Бурлюк, В. Маяковский делают агитационные антинемецкие рисунки в лубочном стиле для издательства «Сегодняшний лубок». Сохранились десятки военно-агитационных рисунков Малевича, стилизованных под лубок.