3.3. Лирический герой и лексические особенности

Очень интересен лирический герой стихов В. Цоя.

Он не выделяет себя из своей среды, не заявляет о своей исключительности. Он и его друзья – это «дети проходных дворов». Они говорят и поют о том, что просто и понятно («если ночь - должно быть темно/А если утро – должен быть свет»).

Герой в песнях обращается к таким же, как и он, к тем, кто способен понять и услышать («я об этом пою/Я надеюсь на то/что дети проходных дворов услышат меня»). К ним же герой обращается и в песне «Алюминиевые огурцы» («Здравствуйте, девочки!/Здравствуйте мальчики!/Смотрите на меня в окно/И мне кидайте свои пальчики»).

Он всегда надеется получить отклик, реакцию на свои слова и песни. Герой Цоя выделяет свою среду, круг своих друзей из толпы, не стремится стать таким, как все, таким, как принято и как правильно. Он оставляет за собой право выбирать свой путь и свое место в жизни, сам решает, каким ему быть («Мы дети проходных дворов / Найдем сами свой цвет»).

Герой называет себя бездельником, и действительно, создается такое впечатление, что он ничем не занят («Я бездельник», «Занят бездельем / Целыми днями», «Болтаюсь / целый день гуляю», «Сижу / Пень пнем»). У него, видимо, нет постоянной работы, а само отношение героя к такой работе хорошо раскрывается в песне «Без десяти» - работу вполне можно проспать, а на последствия наплевать: «и пускай все ругают меня на работе моей / и пускай все позорят меня на работе моей».

Героя вполне устраивает то, что он «занят бездельем», ведь это «безделье» - только с точки зрения толпы. Герой называет себя не только «бездельником» или «иголкой в сене». Он еще и «экспериментатор», и «опытный практик».

У героя есть дело, он занят поиском «сюжета для новой песни». Он создает новую песню в одиночестве, потому что осознает это как свое – и только свое – Дело. «Я сточил не один медиатор о терку струны», - говорит о себе герой Цоя.

Создание песен может казаться бесполезным делом. «Я сажаю алюминиевые огурцы на брезентовом поле», - иронизирует герой. В данном случае посадка огурцов является метафорой бесполезного занятия, о чем и твердят герою «три чукотских мудреца», над которыми он тоже подшучивает, зная, что его труды не пропадут даром и «упадут в копилку».

Для того, чтобы творить, герою нужна свобода действия. Он охраняет свой внутренний мир от тех, кто не может понять его образа жизни («очень злюсь/ когда мне говорят, что жить вот так/ как я сейчас, нельзя/ но почему? ведь я живу», «все говорят, что надо кем-то мне становиться, а я хотел бы остаться собой»)

В цветовой гамме необходимо выделить обилие темных и мрачных красок, связанных с изображением трагического, - серый, черный, погребальный. Это лишний раз развеивает расхожий миф о приверженности героя поэта к войне. Вообще символика цветовой палитры поэта крайне интересна и заслуживает внимания.

Если проследить, для примера, как воспринимается белый цвет, то можно обнаружить довольно негативное отношение к нему. В творчестве поэта он символизирует пустоту и безжизненность. А в совокупности с холодным серым он передает довольно мрачную панораму безымянного города. Теплых красок, символизирующих положительные эмоции, практически нет. Это говорит о неком декадентском видении картины мира.

Композиция стихов В. Цоя необычна

Зачастую произведение начинается яркой, но при этом очень точной и конкретной зарисовкой – быта, пейзажа, иногда даже настроения. Затем следуют размышления героя по поводу нарисованной картины, частью которой в некоторых случаях он сам и является. Подобные рассуждения чаще всего предстают как поток сознания, словесная медитация, причем они идут уже в области запредельного, ирреального пространства.

Четкого перехода между настоящей действительностью и областью метафизического нет, это ощущение приходит на подсознательном уровне. Финал представляет собой крайне простой, логически завершенный, но от этого не менее парадоксальный вывод («Смерть стоит того, чтобы жить…»). В связи с этим и основную смысловую нагрузку несет последняя строфа.

Обращусь к лексическим особенностям поэзии В. Цоя

Лексику текстов нельзя назвать бедной. Отсутствие «высоких», «книжных» слов можно связать с биографией поэта (высшей ступенью его образования стало ПТУ). Но это самое отсутствие никак не сказалось на художественности его произведений.

Действительно поражает образность в целом и сила каждого образа в частности – закат горит «погребальным костром», город расположен «одеялом лоскутным» «в дорожной петле», война ощущается как «лекарство против морщин», эвфемизмом смерти является уход в ночь.