Исторический контекст стихотворения

Брюсов создаёт «Встречу» в 1904 году. Произведение входит в ряд работ, созданных на основе произведений французского автора Бодлера, который являлся предметом восхищений Брюсова. Но примечательнее всего тот факт, что в произведении так же содержаться отсылки к древнегреческой мифологии.

В первую очередь такой вывод можно сделать по названию сборника, куда входит «Встреча» - «Στεφανος». Разумеется так же следует учесть любовь Брюсова к данной тематике («К Деметре», «Орфей и Эвридика», «Ахиллес у алтаря», «Орфей и аргонавты»).

Отчётливо можно проследить связь с легендой об Орфее и его возлюбленной (смотри Приложение 3). Уже во втором катрене встречаем такие строки:

Мы двое – у одной черты.

Автор называет только что встретившихся людей одним целым, будто бы между ними существует долгая и крепкая связь, как связь между возлюбленными. Так же интересно упоминание о некой черте, которая разумеется является рекой Стикс. Это ещё одна отсылка к легенде об Орфее, который пришёл в царство Аида, дабы забрать свою возлюбленную с другой стороны реки, другой стороны жизни.

В том же катрене встречаем другие упоминания о древнем мифе. Так например

Безмолвный крик желанья пленного

– упоминание об эпизоде, когда Орфей должен был выйти с Эвридикой из царства смерти, не взглянув на неё и не сказав ей ни слова.

"Ты кто, скажи?" Ответ: "Кто ты?"

В следующей строчке рассказывается о проступке Орфея – он взглянул на неё, свою Эвридику, которая была ещё безликой тенью, и она тотчас вновь ушла во тьму, так и не узнав своего мужа. (Это ещё раз подтверждается третьим катреном)

На существует и другая точка зрения. Здесь так же можно увидеть связь с мифом об Аполлоне и Дафне (смотри Приложение 3). Последние две строки второго катрена

Безмолвный крик желанья пленного:
"Ты кто, скажи?" Ответ: "Кто ты?"

говорят о муках Аполлона, сердце которого поражено безответной любовью; его возлюбленная не хочет даже взглянуть на него. Во второй строке второго катрена Аполлон обращается к Дафне –

И брошен зов ей: «Будь моей!»,

но она не желает любить его и обращается к отцу с просьбой спасти её свои обетом, что он и выполняет –

Но миг прошел, и мы не с ней.

Анализ – одно из лучших средств восприятия. Он помогает качественнее разобраться в смыслах, заложенных автором, идеях и убеждениях показанных в этом произведении.

Через анализ можно стать ближе к пониманию поэзии, через это понимание поэзии ближе к пониманию мира, через понимание мира, вновь ближе к поэзии. Это замкнутый круг, вращаясь в котором мы меняемся, растём духовно и становясь всё выше и выше нам кажется, что мы вот-вот сможем переступить через границу, начерченную вокруг, но нет. Для нас она слишком высока.

Анализ позволяет человеку научится думать, составить таким образом свой взгляд на мир, воспитать в себе мыслящую личность, что в нашей сегодняшней реальности приоритетно.

Только проанализировав название, фонетические особенности всего текста, изучив его лексику, вчитавшись в хронотоп, вдумавшись в тропы, прочувствовав настрой и после взглянув на всё со стороны исторического контекста, можно воспринимать произведение духовно и умственно.

1. С. И. Ожегов «Словарь русского языка».
2. Д. Н. Ушаков «Толковый словарь русского языка».
3. Н. А. Кун «Легенды и мифы древней Греции».

Приложение 1.Валерий Брюсов «Встреча».

Otoiquej'eusseaimee, otoiquilesavais! Charles Baudelaire. "A une passante"[1]

О, эти встречи мимолетные На гулких улицах столиц! О, эти взоры безотчетные, Беседа беглая ресниц! На зыби яростной мгновенного Мы двое – у одной черты; Безмолвный крик желанья пленного: "Ты кто, скажи?" Ответ: "Кто ты?" И взором прошлое рассказано, И брошен зов ей: "Будь моей!" И вот она обетом связана... Но миг прошел, и мы не с ней. Далёко там, в толпе, скользит она, Уже с другим ее мечта... Но разве страсть не вся испытана, Не вся любовь пережита!

Приложение 2

Название пункта	Пояснение	«<Встреча», Валерий Брюсов
1. Анализ названия.	Помогает лучше понять смысл произведения.	Игра слов.
2. Рифма.	Инструмент писателя, помогающий лучше понять дополнительные смыслы произведения.	В данном стихотворении – перекрёстная.
3. Стихотворный размер.	Четырёхстопный ямб.
4. Звукопись.	Использование аллитерации, скопления согласных звуков, в нескольких случаях использование скопления гласных.
5. Лексический анализ.	Создание динамичной/статичной/красочной/некрасочной/со множеством объектов/абстрактной картины	Создаётся не слишком красочная и динамичная картина со множество объектов.
6. Строфика.	Разделение текста на смысловые части.	Возможно деление на строфы по нескольким принципам: 1. Введение – основная часть – заключение. 2. Каждый катрен – часть истории. 3. Новый катрен – новое настроение.
7. Хронотоп.	Выполняет роль «сюжета» произведения.	Описывается встреча в толпе двух людей – мужчины (лирического героя) и женщины.
8. Тропы.	Выражают отношение автора к происходящему, ярче рисуют картину событий.	В данном произведении встречаются: 1. Метонимия. 2. Анафора. 3. Риторический вопрос и восклицание. 4. Многосоюзие.
5. Настроение произведения.	Выражает отношение автора к происходящему в его произведении и его душевные состояния.	Несколько параллельных настроений: 1. Настроение нежности и любви; 2. Настроение равнодушия третьих лиц.
6. Исторический контекст.	Помогает лучше понять смысл, заложенный автором в произведение и является ли произведение откликом на исторические события.	Произведение навеяно творческом французского писателя Ш. Бодлера.

Приложение 3. Орфей в подземном царстве (Орфей и Эвридика).

Великий певец Орфей, сын речного бога Эагра и музы Каллиопы, жил в далекой Фракии. Женой Орфея была прекрасная нимфа Эвридика. Горячо любил ее певец Орфей. Но недолго наслаждался Орфей счастливой жизнью с женой своей. Однажды, вскоре после свадьбы, прекрасная Эвридика собирала со своими юными резвыми подругами нимфами весенние цветы в зеленой долине.

Не заметила Эвридика в густой траве змеи и наступила на нее. Ужалила змея юную жену Орфея в ногу. Громко вскрикнула Эвридика и упала на руки подбежавшим подругам. Побледнела Эвридика, сомкнулись ее очи. Яд змеи пресек ее жизнь.

В ужас пришли подруги Эвридики и далеко разнесся их скорбный плач. Услыхал его Орфей. Он спешит в долину и там видит холодный труп своей нежн любимой жены. В отчаяние пришел Орфей. Не мог он примириться с этой утратой. Долго оплакивал он свою Эвридику, и плакала вся природа, слыша его грустное пение.

Наконец, решил Орфей спуститься в мрачное царство душ умерших, чтобы упросить владыку Аида и жену его Персефону вернуть ему жену. Через мрачную пещеру Тэнара спустился Орфей к берегам священной реки Стикса. Стоит Орфей на берегу Стикса. Как переправиться ему на другой берег, туда, где находится мрачное царство владыки Аида?

Вокруг Орфея толпятся тени умерших. Чуть слышны стоны их, подобные шороху падающих листьев в лесу поздней осенью. Вот послышался вдали плеск весел. Это приближается ладья перевозчика душ умерших, Харона. Причалил Харон к берегу. Просит Орфей перевезти его вместе с душами на другой берег, но отказал ему суровый Харон.

Как ни молит его Орфей, все слышит он один ответ Харона — «нет!». Ударил тогда Орфей по струнам своей золотой кифары, и широкой волной разнеслись по берегу мрачного Стикса звуки ее струн. Своей музыкой очаровал Орфей Харона; слушает он игру Орфея, опершись на свое весло.

Под звуки музыки вошел Орфей в ладью, оттолкнул ее Харон веслом от берега, и поплыла ладья через мрачные воды Стикса. Перевез Харон Орфея. Вышел он из ладьи и, играя на золотой кифаре, пошел по мрачному царству душ умерших к трону бога Аида, окруженный душами, слетевшимися на звуки его кифары. Играя на кифаре, приблизился к трону Аида Орфей и склонился пред ним. Сильнее ударил он по струнам кифары и запел; он пел о своей любви к Эвридике и о том, как счастлива была его жизнь с ней в светлые, ясные дни весны.

Но быстро миновали дни счастья. Погибла Эвридика. О своем горе, о муках разбитой любви, о своей тоске по умершей пел Орфей. Все царство Аида внимало пению Орфея, всех очаровала его песня. Склонив на грудь голову, слушал Орфея бог Аид. Припав головой к плечу мужа, внимала песне Персефона; слезы печали дрожали на ее ресницах.

Очарованный звуками песни, Тантал забыл терзающие его голод и жажду. Сизиф прекратил свою тяжкую, бесплодную работу, сел на тот камень, который вкатывал на гору, и глубоко, глубоко задумался. Очарованные пением, стояли Данаиды, забыли они о своем бездонном сосуде. Сама грозная трехликая богиня Геката закрылась руками, чтобы не видно было слез на ее глазах. Слезы блестели и на глазах не знающих жалости Эриний, даже их тронул своей песней Орфей.

Но вот все тише звучат струны золотой кифары, все тише песнь Орфея, и замерла она, подобно чуть слышному вздоху печали. Глубокое молчание царило кругом. Прервал это молчание бог Аид и спросил Орфея, зачем пришел он в его царство, о чем он хочет просить его. Поклялся Аид нерушимой клятвой богов — водами реки Стикса, что исполнит он просьбу дивного певца.

Так ответил Орфей Аиду: — О, могучий владыка Аид, всех нас, смертных, принимаешь ты в свое царство, когда кончаются дни нашей жизни. Не затем пришел я сюда, чтобы смотреть на те ужасы, которые наполняют твое царство, не затем, чтобы увести, подобно Гераклу, стража твоего царства — трехголового Кербера.

Я пришел сюда молить тебя отпустить назад на землю мою Эвридику. Верни ее назад к жизни; ты видишь, как я страдаю по ней! Подумай, владыка, если бы отняли у тебя жену твою Персефону, ведь и ты страдал бы. Не навсегда же возвращаешь ты Эвридику. Вернется опять она в твое царство. Кратка жизнь наша, владыка Аид.

О, дай Эвридике испытать радости жизни, ведь она сошла в твое царство такой юной! Задумался бог Аид и, наконец, ответил Орфею: — Хорошо, Орфей! Я верну тебе Эвридику. Веди ее назад к жизни, к свету солнца. Но ты должен исполнить одно условие: ты пойдешь вперед следом за богом Гермесом, он поведет тебя, а за тобой будет идти Эвридика. Но во время пути по подземному царству ты не должен оглядываться.

Помни! оглянешься, и тотчас покинет тебя Эвридика, и вернется навсегда в мое царство. На все был согласен Орфей. Спешит он скорее идти в обратный путь. Привел быстрый, как мысль, Гермес тень Эвридики. С восторгом смотрит на нее Орфей. Хочет Орфей обнять тень Эвридики, но остановил его бог Гермес, сказав: — Орфей, ведь ты обнимаешь лишь тень. Пойдем скорее; труден наш путь.

Отправились в путь. Впереди идет Гермес, за ним Орфей, а за ним тень Эвридики. Быстро миновали они царство Аида. Переправил их через Стикс в своей ладье Харон. Вот и тропинка, которая ведет на поверхность земли. Труден путь. Тропинка круто подымается вверх, и вся она загромождена камнями.

Кругом глубокие сумерки. Чуть вырисовывается в них фигура идущего впереди Гермеса. Но вот далеко впереди забрезжил свет. Это выход. Вот и кругом стало как будто светлее. Если бы Орфей обернулся, он увидал бы Эвридику. А идет ли она за ним? Не осталась ли она в полном мрака царстве душ умерших? Может быть, она отстала, ведь путь так труден!

Отстала Эвридика и будет обречена вечно скитаться во мраке. Орфей замедляет шаг, прислушивается. Ничего не слышно. Да разве могут быть слышны шаги бесплотной тени? Все сильнее и сильнее охватывает Орфея тревога за Эвридику. Все чаще он останавливается. Кругом же все светлее. Теперь ясно рассмотрел бы Орфей тень жены.

Наконец, забыв все, он остановился и обернулся. Почти рядом с собой увидал он тень Эвридики. Протянул к ней руки Орфей, но дальше, дальше тень, и потонула во мраке. Словно окаменев, стоял Орфей, охваченный отчаянием. Ему пришлось пережить вторичную смерть Эвридики, а виновником этой второй смерти был он сам.

Долго стоял Орфей. Казалось, жизнь покинула его — казалось, что это стоит мраморная статуя. Наконец, пошевельнулся Орфей, сделал шаг, другой и пошел назад, к берегам мрачного Стикса. Он решил снова вернуться к трону Аида, снова молить его вернуть Эвридику.

Но не повез его старый Харон через Стикс в своей утлой ладье, напрасно молил его Орфей, — не тронули мольбы певца неумолимого Харона. Семь дней и ночей сидел печальный Орфей на берегу Стикса, проливая слезы скорби, забыв о пище, обо всем, сетуя на богов мрачного царства душ умерших. Только на восьмой день решил он покинуть берега Стикса и вернуться во Фракию.

Дафна и Аполлон.

Светлый, радостный бог Аполлон знает и печаль, и его постигло горе. Он познал горе вскоре после победы над Пифоном. Когда Аполлон, гордый своей победой, стоял над сраженным его стрелами чудовищем, он увидел около себя юного бога любви Эрота, натягивающего свой золотой лук.

Смеясь, сказал ему Аполлон: — На что тебе, дитя, такое грозное оружие? Предоставь-ка лучше мне посылать разящие золотые стрелы, которыми я сейчас убил Пифона. Тебе ль равняться славой со мной, стреловержцем? Уж не хочешь ли ты достигнуть большей славы, чем я? Обиженный Эрот гордо ответил Аполлону: — Стрелы твои, Феб-Аполлон, не знают промаха, всех разят они, но моя стрела поразит тебя.

Эрот взмахнул своими золотыми крыльями и в мгновение ока взлетел на высокий Парнас. Там вынул он из колчана две стрелы: одну — ранящую сердце и вызывающую любовь, ею пронзил он сердце Аполлона, другую — убивающую любовь, ее пустил он в сердце нимфы Дафны, дочери речного бога Пенея.

Встретил как-то прекрасную Дафну Аполлон и полюбил ее. Но лишь только Дафна увидела златокудрого Аполлона, как с быстротою ветра пустилась бежать, ведь стрела Эрота, убивающая любовь, пронзила ее сердце. Поспешил ей вслед сребролукий бог. — Стой, прекрасная нимфа, — взывал Аполлон, — зачем бежишь ты от меня, словно овечка, преследуемая волком, Словно голубка, спасающаяся от орла, несешься ты!

Ведь я же не враг твой! Смотри, ты поранила ноги об острые шипы терновника. О, погоди, остановись! Ведь я Аполлон, сын громовержца Зевса, а не простой смертный пастух, Но все быстрее бежала прекрасная Дафна. Как на крыльях, мчится за ней Аполлон. Все ближе он. Вот сейчас настигнет! Дафна чувствует его дыхание. Силы оставляют ее. Взмолилась Дафна к отцу своему Пенею: — Отец Пеней, помоги мне!

Расступись скорее, земля, и поглоти меня! О, отнимите у меня этот образ, он причиняет мне одно страдание! Лишь только сказала она это, как тотчас онемели ее члены. Кора покрыла ее нежное тело, волосы обратились в листву, а руки, поднятые к небу, превратились в ветви.

Долго печальный стоял Аполлон пред лавром и, наконец, промолвил: — Пусть же венок лишь из твоей зелени украшает мою голову, пусть отныне украшаешь ты своими листьями и мою кифару, и мой колчан. Пусть никогда не вянет, о лавр, твоя зелень Стой же вечно зеленым! А лавр тихо зашелестел в ответ Аполлону своими густыми ветвями и, как бы в знак согласия, склонил свою зеленую вершину.

[1] (фр.) О ты, которую я мог бы полюбить, о ты, которая это знала! Ш. Бодлер. "Проходящей мимо"

Перейти к содержанию
проекта "Лингвопоэтический анализ стихотворного произведения"